Заместитель руководителя ФТС России Губайдулин рассказал о новых уловках контрабандистов
«Была у меня таможня, были контрабандисты…» В этой фразе Верещагина из «Белого солнца пустыни» отразилось вечное противостояние стоящих на страже интересов страны таможенников и их извечных противников, желающих нажиться на ввозе или вывозе незаконных товаров. Какой же он, контрабандист нашего времени? Где злоумышленники чаще всего пытаются провезти контрабанду и как таможенные собаки находят нелегальные пачки рублей, евро и долларов? На эти и другие вопросы «МК» ответил заместитель руководителя ФТС России Олег Губайдулин.
тестовый баннер под заглавное изображение
— Олег Галинурович, расскажите, что чаще всего сейчас пытаются провезти контрабандисты?
— Изменения в первую очередь связаны с логистическими потоками. Где-то активность контрабандистов снижается, где-то, напротив, возрастает. К тому же надо учитывать специфику таможенных постов, автомобильные, железнодорожные, морские или авиационные пункты пропуска, с точки зрения перемещения контрабандных товаров, имеют свои особенности.
Есть определенное региональное своеобразие: где-то в основном перемещаются товары народного потребления, где-то — продукция топливно-энергетического или лесопромышленного комплексов и так далее. В портовых или авиационных таможнях фиксируются попытки незаконного провоза самых разных товаров, начиная от драгоценных металлов и камней и заканчивая табачными изделиями, орденами и медалями. Перемещаются и объекты, подпадающие под действие Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения — СИТЕС. При этом контрабандисты применяют совершенно различные ухищрения.
Так что с точки зрения предметов контрабанды изменилось мало что. Изменился инструментарий организации противодействия контрабанде, которым мы сегодня обладаем. Я имею в виду расширившийся спектр наших возможностей, включая оперативно-разыскные мероприятия, организацию таможенного контроля, его системность, а также наличие технических средств таможенного контроля, которые мы применяем. Возросло качество работы таможенных органов, в частности, наших инспекторов. Поэтому, я считаю, что мы достаточно эффективно противодействуем контрабанде.
— Получается, контрабандисты пытаются идти проторенными дорожками и не занимаются новациями?
— Не совсем так. Они, конечно, тоже хитрят. Есть определенные изменения в номенклатуре контрабандных товаров и в логистике. Могу сказать вам о том, что не претерпело изменений. Как пытались перемещать наркотики контрабандным путём, так они и не оставляют эти попытки. В основном, конечно, в автомобильном транспорте, через автомобильные пункты пропуска.
— А каковы объемы наркопотоков?
— Только в 2024 году таможенные органы задержали порядка 22 тонн запрещенных веществ. Из них основная масса — примерно 16 тонн — это прекурсоры наркотических средств, психотропных веществ, остальное — готовые наркотики. К сожалению, этот поток не ослабевает. Цифры по перемещению наркотиков практически не меняются. Года три назад изъяли порядка 30 тонн, а так средняя цифра — 22-23 тонны в год.
На этом направлении идет серьёзная совместная комплексная работа ФТС России с коллегами из Министерства внутренних дел, Федеральной службы безопасности, погранслужбы ФСБ России. Внутриведомственное взаимодействие с подразделениями таможенного контроля тоже даёт свои положительные результаты. Мы сегодня работаем внутри Федеральной таможенной службы достаточно системно.
— Можно составить психологический портрет контрабандиста? Кто он, среднестатистический нарушитель таможенных правил?
— Преступность не стоит на месте, пытаясь найти наиболее оптимальные пути незаконного заработка. Если раньше можно было говорить о том, что нам в основном противостоят отдельные лица, которые встречаются в огромном потоке людей, каждый день въезжающих в страну и выезжающих из нее, то теперь более серьезная угроза исходит от организованных групп лиц, которые занимаются уже более серьёзной контрабандой.
Что касается контрабандистов-частников, то, независимо от их психотипа и психологических особенностей, мы знаем и умеем с ними работать и выявлять в большом потоке добропорядочных граждан.
Есть такое научное выражение – визуальный профайлинг. Я не очень люблю это слово. По большому счёту, таможеннику необходимо просчитать человека. Это, кстати, делается и в авиационных таможнях.
Психологический портрет потенциального контрабандиста уже составлен, есть определённые признаки тех, кто что-то везёт незаконное и пытается обмануть таможенников. Не буду раскрывать всех деталей, но это и нервозность человека, в особенности когда рядом появляется человек в погонах – сотрудник таможенного органа, пограничник.
Нарушители начинают себя вести по-разному. Это один из основных признаков, которые бросаются в глаза. И конечно, у сотрудников таможенного контроля в тех же аэропортах в ходе повседневной деятельности развиваются навыки обнаружения контрабандиста, способность с одного взгляда определить, что тот или иной пассажир везёт что-то незаконное.
У нас, например, много фактов задержания граждан с партией наркотиков. Даже не буду из приличия говорить, где зачастую находятся места сокрытия. Всё очень по-разному. Так же и с ювелирными изделиями. Самые различные ухищрения используются при перемещении. Но психологический тип, в особенности тех, кто пытается обмануть таможню, изменений не претерпел.
— А кто чаще пытается провезти контрабанду — мужчины или женщины?
— Наверное, чаще всё же мужчины. Хотя женщины более изобретательны. Контрабанду, как показывает наш опыт, пытаются перевозить с сокрытием на теле, в каблуках обуви, в трости, электроприборах… Таких случаев много, и вы, посещая музей той же шереметьевской таможни, могли видеть, куда прячут запрещенные к ввозу или вывозу предметы.
Допустим, был случай, когда семейная пара пыталась перевезти к нам контрабандой наркотики, которые были сокрыты у супруги в интимном месте. Они, кстати, попали в поле зрения наших таможенников как раз по тем же признакам, о которых я говорил — нервозность. Как только начали с ними работать, тут же оба и «поплыли».
— А обычный, неподготовленный человек может понять, что рядом с ним контрабандист?
— Тут всё зависит от того, наверное, какие намерения у «обычного человека». Если он хочет пресечь контрабанду и помочь работе пограничных органов ФСБ России и таможенных органов — это одна история. Если человек просто пытается разобраться, кто рядом с ним, расширить свой кругозор, набить руку, что называется — это другая история.
Но основной «демаскирующий признак», о чём я уже говорил — это то, что люди в зелёных фуражках, в таможенной форме вызывают у лиц, которые что-то пытаются перевезти в обход закона, определённое психологическое напряжение. Изменения в поведении — основной признак.
Недавно был интересный случай, когда мы выявили перемещение большой партии наркотического средства — гашиш — в бензобаке автомобиля. Помогло пресечь нарушение поведение автовладельца. До тех пор, пока мы не начали действовать, человек вел себя достаточно спокойно и выдержано. Но как только инспекторы начали осуществлять досмотр, он проявил излишнюю эмоциональность, а в итоге поспешил дать признательные показания. Наркотики были максимально изолированы, упакованы в пластиковые контейнеры и перемотаны скотчем, чтобы не допустить контакта с горючим в бензобаке.
Многое зависит от мастерства инспектора, который находится на посту, и от правоохранительных подразделений, осуществляющих контроль и задержание.
— Часто сейчас выявляют краснокнижные объекты дикой фауны и флоры?
— Достаточно часто. Мы чего только уже не изымали. И сушёный трепанг и дериваты. Конечно, в первую очередь мы уделяем внимание живым животным, которых пытаются переместить через границу. Наиболее критические ситуации связаны с угрозой жизни этих животных, например соколов-балобанов. Птиц перемещают как угодно: в бампере автомобиля, в сумках. Их усыпляют, их заворачивают. Не каждая птица выживет. А соколы-балобаны, которые выращены в дикой природе, пользуются огромным спросом, гораздо дороже птиц, выращенных в центрах по воспроизводству. Вот и пытаются вывозить диких птиц под видом пернатых, выращенных в искусственных условиях.
Справка «МК».
Дериваты — согласно таможенному и природоохранительному законодательству, к дериватам растительного и животного происхождения относят: кровь, мочу, мускус, желчь, различные железы, панты, а также сувениры и предметы бытового назначения, изготовленные из частей животных, медикаменты и парфюмерию животного и растительного происхождения, продукты мяса диких животных, шкуры и все меха, в том числе чучела из животных.
Не так давно, буквально неделю-другую назад, мы выявили и задержали одного такого нарушителя. Двух птиц из трех удалось спасти. Так что объекты СИТЕС — это наша постоянная головная боль и целая линия работы.
— Были случаи с экзотическими животными?
— Например, была попытка контрабанды котят сервалов. Трех перевозили с поддельными документами, не имея на то соответствующего разрешения. Перевозили и макак, и крокодилов. Сложнее сказать, что не перевозили. Нарушители действовали без особых ухищрений. Это либо поддельные документы, либо сокрытое перемещение. Например, в бампере автомобиля.
Так, черепах прятали в специально оборудованных тайниках в транспортных средствах. Понятно, что черепаху проще упаковать, она не будет издавать звуков, будет лежать тихо. А вот животных, птиц, таких млекопитающих, как макаки, — их всех контрабандисты усыпляют. В противном случае, если животное перевозится с сокрытием, оно может себя выдать каким-то звуком. Одна из наших задач, наряду с пресечением контрабанды, — спасти и животное.
В основном используют автомобили и конструктивные особенности транспортных средств. Тайники устраивают в бампере, внутри дверей.
Была ситуация, когда в Объединенные Арабские Эмираты, где культивируется охота с хищными птицами, везли охотничьих соколов с сокрытием за решёткой радиатора автомобиля в усыплённом состоянии. В итоге половина птиц так и не проснулась, погибли от передозировки снотворного.
Стоимость сокола, выращенного в дикой природе, доходит до $50 тыс. Сокол, выращенный в искусственных условиях, стоит $4-5 тыс.
— На таможенных постах нередко можно увидеть служебных собак. Как их содержат?
— Часто сотрудники приходят работать в таможню со своими собаками. Естественно, такие собаки живут дома у хозяина, и, когда сотрудник увольняется из таможенных органов, собака уходит вместе с ним.
В таможенных органах созданы региональные кинологические подразделения, есть свой учебный кинологический центр в деревне Орлово в Подмосковье.
С точки зрения размещения собак, я считаю, у нас хорошие условия содержания животных. И по ветеринарному обеспечению, и с кормами проблем нет.
— Собаки — надежные помощники таможенников?
— Наверное, вопрос можно поставить так: какова доля собак в работе по выявлению фактов возможного незаконного перемещения предметов. Ведь не всегда сигнальное поведение собаки заканчивается вскрытием признаков преступления и тем, что мы действительно у этого человека что-то находим и задерживаем. Но в основном, в 90% случаев, если собака сигнально обозначила что-либо, вскрывается нарушение.
Собаки у нас распределены по направлениям: какие-то работают по противодействию контрабанде табачных изделий, кто-то работает по наркотикам, взрывчатым веществам, оружию, денежным знакам…
Например, по наркотикам – в 2024 году порядка 14 тонн наркотических средств, изъятых таможенными органами и в рамках межведомственного взаимодействия с иными правоохранительными органами, – заслуга кинологических подразделений.
Табачные изделия в основной массе выявляются у нас в автомобильных пунктах пропуска мобильными группами при перемещении, в частности, через границу Евразийского экономического союза, внутренние границы между Россией и Казахстаном, между Беларусью и Россией. Мобильная группа реже использует собак, потому что слишком большие объемы грузов собаке надо обследовать. Используем и другие методы.
— Не было ли идеи вывести специальную таможенную породу собаки?
— Сам по себе подбор породы для решения тех или иных задач — задача непростая. Во-первых, нам надо, чтобы была обратная связь, то есть собака должна быть достаточно любознательной и в то же время уравновешенной.
Собаки-холерики в этой работе недопустимы. У собак, как я говорил, есть специализация. Одна работает по оружию, взрывчатке, другая — по наркотикам и так далее. Какая-то может работать на удалении от кинолога, не всегда на поводке, самостоятельно.
К тому же служебная собака в том же аэропорту не должна пугать окружающих. Представляете, люди проходят зону таможенного контроля, а тут стоит агрессивная большая собака. Почему мы стали стараться использовать в аэропортах такие породы, как спаниели, лабрадоры. Не овчарок и доберманов, которых у нас не так уж и много. У нас есть спаниели, кокер-спаниели, лабрадоры, ретриверы. Есть и малинуа, кстати, в большом количестве, очень хорошо работают эти собаки.
Первое место у нас на недавних соревнованиях занял кинологический расчет с бордер-колли. Замечательная собака, очень игривая, умная и любознательная.
Идеи вывести таможенную породу не было никогда, и мне кажется, что этого делать и не нужно. Есть идея унификации: какие-то породы действительно лучше работают в большом скоплении людей, какие-то предрасположены к тому, чтобы искать табачные или наркотические средства.
Нам часто задавали вопрос: собака, работающая по наркотикам, не становится рано или поздно наркоманкой? Ответ: нет, этого не происходит. Сам по себе процесс подготовки собаки по различным объектам практически идентичен, за исключением самого объекта, самого предмета, с которым собака будет работать.
Поэтому, может быть, рано или поздно кто-то придёт к выводу о целесообразности и необходимости какой-то селекции, но мы на это время не тратим. Стараемся его тратить на то, чтобы сделать из собаки хорошего поисковика. Поэтому у нас уже сложился пул собак, с которым мы работаем в таможенных органах.
— А у вас есть собака?
— Есть.
— Не таможенная?
— Я её взял на стороне, ей девятый год. Акита-ину. Замечательная собака. Но она вряд ли стала бы что-то искать в силу специфики своей породы.
— Собаки, которые на таможенных постах ищут пачки купюр, насколько они различают евро, доллары, рубли?
— Дело не в том, евро это, доллары или рубли, а в отличии одного запаха от другого. Вот и всё. Собака не знает, что это за денежные знаки, она работает по конкретному определённому запаху и может его отличить.
— А ведут ваши специалисты какую-то базу подозрительных адресатов и отправителей товаров?
— Во-первых, здесь можно говорить о тех юрлицах, в чьей деятельности выявлялись признаки нарушения таможенного законодательства и в отношении которых, соответственно, принимались какие-то меры, возбуждались дела об административных правонарушениях например. Конечно, у нас такая информационная база есть.
В таможенной декларации есть и отправитель, и получатель. Если мы по кому-то работали — имею в виду фиксацию правонарушений таможенного законодательства нашими коллегами в таможенном контроле и после выпуска товаров и иными функциональными подразделениями, — то такие базы данных у нас есть. И именно всё это учитывается при принятии решения о помещении юридического лица в соответствующий уровень риска. Например, при присвоении лицу статуса уполномоченного экономического оператора мы видим всю его историю. Так что всех нарушителей таможенного законодательства, попадавших в наше поле зрения, мы знаем.
В нашей базе данных есть и те, кто занимался перевозкой или незаконным ввозом в Российскую Федерацию разной номенклатуры товаров, начиная с сигарет и заканчивая подакцизными и запрещенными к ввозу-вывозу товарами. Все нарушения, которые мы выявляем в деятельности юридических и физических лиц, фиксируются и остаются в базе.
— В последние годы кратно выросли объемы импорта беспилотников и деталей для них из того же Китая. Отслеживается, кто является получателем этих грузов, чтобы они не попали в ненужные руки?
— Здесь всё то же самое: отправитель и получатель указаны в таможенной декларации. Кроме того, у нас есть постановление правительства №1299 от 2022 года, где указаны категории товаров, требующие получения соответствующей лицензии. Если нет лицензии, товар ввезен быть не может.
Конечно, мы контролируем получателей определенной группы товаров. И говорить сегодня о том, что есть какая-то категория товаров, которую мы не учитываем, но которая может быть использована при проведении той же диверсионной террористической деятельности — нет такого.
В принципе, мы видим и знаем все, что требуется для принятия решения о применении системы управления рисками. Система в этом отношении работает, и это не только таможенные органы. Это и коллеги из Федеральной службы безопасности, МВД, Росфинмониторинга и так далее. Сотрудничаем со всеми.
