Специалист рассказала о 98% выживаемости в пандемию и о том, почему жителей Африки не нужно «выдергивать» из инфекций
Рубрика «Писатель меняет профессию» от «МК» — это всегда необычные собеседники. Героями прошлых публикаций становились экскурсовод, орнитолог, нумизмат, водительница троллейбуса и даже стоматолог. Сегодняшний наш собеседник – уроженка Сибири, профессиональный врач-вирусолог Анна Демина, которая, помимо основной деятельности, много лет занималась научным блогерством, а потом написала книгу о своей работе в разных точках земного шара.
«Почему вирусолог?», — с этого вопроса началась наша беседа.
— Меня воспитывала прабабушка Надежда Александровна Кольцова. Она была врачом-инфекционистом, возглавляла туберкулезный диспансер. Она меня многому научила, когда я была совсем ребенком. А когда стала постарше, другая прабабушка сказала, что будет хорошо, если я стану врачом.
Когда я пошла в медицинский университет, то перебирала разные специальности: сначала хотела быть онкологом, потом хирургом. Но затем увидела на кафедре инфекционных болезней, какие сложные истории болезней, какие бывают диагнозы: болеют и мужчины, и женщины, и взрослые, и дети. Меня это заинтересовало. Я попала в интернатуру со студентом, который хотел поступать на вирусолога. Он уговорил меня вместе сдавать экзамены. Мой напарник в итоге на экзамен не пришел, я осталась одна и даже хотела сбежать. Меня поймали на лестнице, вернули, я сдала. И меня взял в аспирантуру к себе Сергей Нетесов (известный молекулярный биолог, академик РАН, — И.В.). И дальше я все более и более увлекалась этим занятием.
— Документальной основой вашей книги «Меня зовут Мзунгу» стала собственная жизнь? Вы себя считаете человеком в белом халате в первую очередь или писательницей?
— Я действующий врач и действующий вирусолог, и одновременно с этим писатель. У меня есть проект в Израиле по изучению флавивирусов и я работаю непосредственно с пациентами. Так что у меня всегда есть что написать о моих приключениях и практике.
— Вы участвовали в борьбе с «короной» в своей стране? Чем ход пандемии отличался в России и Израиле?
— Когда началась пандемия, медицинский центр с филиалами в Санкт-Петербурге и Новосибирске предложил мне консультировать онлайн пациентов из РФ. Я консультировала огромное количество людей.
А если говорить о принятых властями мерах, то в России они были более демократическими. Лечение было тоже достаточно лояльным: можно было лечить по разным протоколам, отдельным врачам разрешалось вводить даже личные протоколы.
Я разработала свой протокол, и у меня выживаемость была 98%, чем я очень горжусь, хотя больные были разные по тяжести.
Об Израиле скажу, что здесь была проведена практически 100% обязательная вакцинация, осуществлялась «слежка», ПЦР-тесты делали всем подряд. Система была очень строгой.
— Как возник замысел книги? С чего все начиналось?
— Изначально я писала интересные истории из практики инфекциониста для своих блогов и страниц в социальных сетях. Африка подарила мне столько впечатлений, такой незабываемый, отличающийся от всего опыт, что оттуда я стала писать «письма». Первое называлось как раз «Меня зовут Мзунгу» — так меня местные прозвали, кричали вслед: «мзунгу», в переводе это «белый человек», «белая». Потом я собрала все материалы вместе.
— Можно о поездках в Африку подробнее?
— Африка переворачивает представление о мире. Я увидела ее глазами «белого человека», была там единственной белокожей, но потом у меня появились соратники из Голландии, Америки и Гонконга. Мы совместно проводили эксперименты, объединялись для покупок и прогулок.
Жаль, что я тогда еще не вела блог, не снимала «видеоотчеты» об экспедициях. Тревел-блог с медицинским уклоном точно бы стал очень популярным.
Но впечатления остались, мои пациенты читали отдельные фрагменты, просили: расскажите еще об этом. Благодаря им возникали новые главы.
— Вы посвятили отдельный раздел аварии на Чернобыльской АЭС.
— Она случилась, когда мне было шесть лет. Мы жили тогда в Гомельской области. Подул очень странный, резкий ветер. Дня через три взрослые начали нас поить красным вином, кормить морской капустой и грецкими орехами, чтобы предотвратить захват радиоактивного йода-131 щитовидной железой. Давали антиоксиданты, но нас никуда не эвакуировали. «Дозу» мы все какую-то получили, потом у женщин были проблемы с беременностью – последствия были тяжелыми. Не отразить эту часть биографии я не могла, описала ягоды странной формы и «табу» на сбор грибов.
— Цель вашей книги – «мемуаристическая» или просветительская?
— Я хотела, чтобы мои читатели увидели мир инфекций и бактерий. Чтобы люди поняли, к чему может привести отказ от вакцинации, неправильное лечение. Чтобы они осознали, что мы существуем в едином пространстве с инфекциями — и они в любой момент могут нас коснуться.
Я приехала в Африку бороться с инфекциями, но там поняла, что население просто живет с ними. И не нужно их «выдергивать» из этих инфекций – они органично сосуществуют, не друг против друга, а вместе.
Да, первая цель – это просвещение. Русскоязычная аудитория в принципе знает о пандемиях и их причинах, но по израильскому опыту или испанскому могу сказать, что после моей книги многие «освежили» календарь прививок. Кто-то впервые узнал, что вирусологи вообще существуют – до коронавируса меня многие переспрашивали: кто-кто ты?
— Почему ваш литературный дебют состоялся в разгар буйства СOVID-19?
— Я оказалась в замкнутом пространстве: нельзя было выходить, гулять, с кем-то встречаться. Был выбор: или сидеть на диване с чипсами, или писать книгу. Плюс появилось свободное время. Это был мой шанс.
