«Почему чужим людям позволили прощать убийство моего ребенка?»
Эти две женщины не знали о существовании друг друга, пока их дочери — Яна Болтынюк и Маша Нечетных — были живы. И вот уже много лет у них одни и те же разговоры на двоих — сначала про следствие и суды, потом какие цветы купить на могилы, в каком монастыре заказать молитвы, какие игрушки отвезти девочкам на места, где их убили.
А с прошлого года у них появилась еще одна общая тема для беседы: где сейчас те, кто убивал Яну и Машу.
Найти виновных и привлечь к ответу — это была победа следствия. Вынести заслуженный приговор — заслуга суда.
Владимир и Евгений Татаринцевы в Калуге были признаны виновными в смерти Яны Болтынюк. Александр и Владислав Корабенковы в Обнинске — Маши Нечетных. Два разных преступления. Две жертвы.
Убийц осудили на длительные сроки, отправили отбывать наказание в одну колонию и… «потеряли» двух из четырех.
Оказалось, что убийца спокойно разгуливает неподалеку от того места, где убивал свою жертву, живет в соседнем городе, так что мать может встретить его в любой момент. При этом с него снята судимость, он не выплачивает моральный ущерб потерпевшим и окончательно реабилитирован.
Какой смысл расследовать громкие преступления, если затем убийц отпускают на свободу? Готовы ли те, кто подписывает решения о помиловании, посмотреть в глаза родственникам жертв?
Яна Болтынюк и Маша Нечетных были зверски убиты. Одна в 18, другая в 19 лет. Одна в 2014-м, другая в 2016 году. Одна в июле, другая в апреле. Одна в Калуге, другая в Обнинске (почти по соседству). Оба преступления в свое время прогремели на всю страну. В первую очередь — своей звериной жестокостью и совершенной бессмысленностью содеянного.
Анна Болтынюк и Наталья Нечетных познакомились, когда шли расследования. Десятки публикаций, передачи по ТВ, экстрасенсы, статьи в Википедии, личный контроль главы СК Бастрыкина. Для определения подозреваемых были взяты десятки тысяч образцов ДНК мужчин, которые могли быть причастны к этому убийству…
В какой-то момент их уголовные дела объединили и забрали в Москву: предположили, что в Калужской области орудует маньяк, так как обе девушки были похожи, худенькие, модельной внешности, незадолго до своей гибели они покрасили одинаково волосы. Но убийцы в итоге оказались разными людьми. И в деле Яны Болтынюк не все еще найдены, поэтому расследование продолжается. Но первый приговор Татаринцевым был уже вынесен — 18 лет строгого режима. Увы, не окончательный, как показало развитие событий.
«Я ослепла после убийства Яны»
Рыжик — так называли 18-летнюю калужанку Яну Болтынюк друзья. Огненно-рыжие волосы, идеальная фигура… Девушка была поразительно красива, и многие прочили ей успех в качестве модели. Но сама она хотела стать профессиональным модельером (училась в Калужском колледже сервиса). Яна мечтала выпускать линию одежды под собственным брендом. Вообще она всегда была очень стильной, обладала тонким вкусом. Не случайно к ней обращались знакомые с просьбой подобрать им наряды. Девушка никому не отказывала, потому что ко всему прочему обладала добрым сердцем.
Мама поддерживала Яну во всем, но просила никогда не задерживаться допоздна и звонить ей в течение дня. Яна так и делала. Она берегла мать, старалась, чтобы та не волновалась.
Вечером 15 июня 2014 года Яна возвращалась с работы (подрабатывала, поскольку старалась скопить денег на автомобиль). По дороге девушка встретила знакомого. В последний раз вышла на связь примерно в полночь, сказала, что скоро будет дома. Больше ее никто не видел живой.
Долгих пять дней и ночей сотни волонтеров искали Яну, прочесывали леса, заброшенные постройки, расклеивали ориентировки. А 20 июля останки девушки обнаружили в лесном массиве у одной из автодорог. Тело было сильно обгоревшим. Экспертиза установила, что девушку изнасиловали, задушили наушниками и потом сожгли.
Хоронили девушку в закрытом гробу. Мать сразу почти ослепла от горя. Убийц долго не могли найти. Анна Болтынюк написала письмо президенту с просьбой о помощи. Дело попало на контроль к главам СК и МВД. Из Москвы в Калугу отправили бригаду лучших следователей. И те добились результата.
Спустя четыре (!) года после убийства наконец задержали первого подозреваемого — местного жителя Евгения Татаринцева. А потом под подозрение попал и его брат. По версии следствия, они в тот вечер выпивали, курили спайсы, а потом, увидев девушку, решили с ней познакомиться. Сами братья говорили, что плохо помнят произошедшее. Провалы в памяти случились якобы из-за состояния алкогольного и наркотического опьянения. Но точно известно, что тело девушки поместили в багажник машины бывшего тестя Владимира Татаринцева и вывезли в лес. Об этом свидетельствовал сам пенсионер.
— Мы не верили, что это сделали только братья, — говорит мать. — Убийц было как минимум трое. Но, как бы то ни было, из показаний Евгения получалось, что он главный инициатор. Именно Евгений первым потащил дочь в кусты. А потом уже, когда она стала сопротивляться, подбежали другие.
Суд назначил братьям Татаринцевым по 18 лет колонии и выплату ущерба — больше двух миллионов рублей. Наказание мать посчитала мягким. Но она надеялась, что хотя бы раньше этого срока они не выйдут на свободу.
— За три года Евгений перечислил в общей сложности чуть больше двух тысяч рублей, — говорит Анна. — То есть два миллиона он никогда в колонии бы не заработал. А значит, не смог бы получить условно-досрочное освобождение. Это меня хоть как-то успокаивало. Я все время пыталась следить за тем, где он и что с ним. В этом мне помогали многие сочувствующие люди. И вот я заметила странности. Например, Евгений попал почти сразу в туберкулезную больницу, был там довольно долго. И вроде получалось, что ему даже сделали операцию. Потом он из колонии строго режима был переведен на общий. Но и на общем режиме он пробыл совсем немного. А потом… исчез.
«Машеньку терзали два часа»
Не знает, где сейчас один из убийц ее дочери, и Наталья Нечетных. Снова и снова покручивает она события семилетней давности.
…Апрель 2016-го в Обнинске выдался пасмурным и хмурым. Деревья в лесополосе на окраине города, неподалеку от института атомной энергетики и студенческого городка, никак не хотели проклевываться свежей листвой. Общественный транспорт сюда не доходил, только частные маршрутки, но и у них вечерами отменяли последние рейсы, было невыгодно. Студенты вызывали такси, чтобы хоть как-то добраться до цивилизации. Но даже таксисты не любили этот адрес.
20 апреля 2016 года ее 19-летняя дочь-студентка возвращалась в общежитие после вечерней смены — Маша подрабатывала в магазине. Первая настоящая работа! Она так ею гордилась. Отличница, мамина любимица, тонкие музыкальные пальчики…
«Как выяснилось из материалов расследования, будущие убийцы моей девочки весь вечер раскатывали по территории студгородка, заранее подыскивая себе жертву. Их никто не остановил, не вызывал полицию, видеокамер не было, охраны тоже», — вспоминает безутешная мать.
До общежития Маша Нечетная так и не дошла. По дороге на нее напали двое ублюдков. Было всего 10 часов вечера. Но никто не пришел ей на помощь. Мы не можем привести даже короткие отрывки из протокола осмотра места преступления — это за гранью добра и зла. Девушку терзали в течение двух часов.
Изуродованное тело Маши, забросанное пожухлыми прошлогодними листьями и сухими ветками, нашли только спустя два дня.
Миллион за любую информацию об этом громком деле предлагал тогдашний глава администрации Обнинска Владислав Шапша, ныне губернатор.
«Убийство моей дочери следователи назвали самым жестоким убийством года, — рассказывает мать. — Если бы они просто ее убили, если бы не мучили так… Я даже представить не могу, какие пытки она пережила. Ее хоронили в закрытом гробу, но все равно пришлось приклеить фату из двойной вуали там, где должен быть лоб, а некоторые фрагменты черепа мне отдали уже после суда и апелляции…»
Преступников арестовали только через 2 года. В конце 2019-го убийцы предстали перед судом. Их оказалось двое — родные братья, Александр и Владислав Корабенковы. Они даже не смогли толком объяснить, зачем это сделали. Неужели ради курицы и французского батона в пакете, которые несла Маша из магазина?
У них было два года, чтобы выработать единую линию защиты. «Но они даже на элементарные вопросы давали разные ответы, — горько вздыхает мать. — Похоже, что их вообще ничего не волновало. Еще и вернулись ночью на место убийства, заново разворошили листву, чтобы обыскать тело и найти сотовый, дитенок успела спрятать телефон от них. Они ничего не боялись и ни о чем не думали».
В ходе суда выяснилось, что братья и до этого нападали на девочек, но без смертельных исходов. Жертвы пугались и забирали заявления. За такое жестокое убийство при отягчающих обстоятельствах их осудили на 19 лет каждого, присудили выплаты за моральный вред.
Один из братьев на суде произнес проникновенную речь. Давил на жалость. «Мне очень жаль, что все так получилось. Если когда-нибудь, через много лет, вы найдете в себе силы меня простить… У меня нет ни жены, ни детей… Я прошу вас дать мне надежду увидеть своих родителей еще живыми. Я хотел бы знать, что еще не все кончено и что у меня будет время наладить как-то свою жизнь… Пожалуйста, не наказывайте меня строго…»
Прошло уже семь лет, а в том месте на лесополосе, где умирала Маша, в радиусе десяти метров до сих пор не растет трава. И мать перебирала землю по крупицам, собирая кусочки, оставшиеся от дочери. Говорит, что даже дождь не смог смыть все следы. Апрель в тот год выдался холодным.
Но никто уже не вспомнит из местных, какая была погода. Никто, кроме матери. Которой никогда не забыть.
Две дочери — две матери
Судьбы двух девушек пересеклись только после их трагических смертей. Мы стоим и разговариваем с их матерями у входа на тихое кладбище, полное венков, живых цветов и колокольного звона. Это выглядит символичным. По капоту автомобиля разбросаны старые газеты со статьями о Яне. Мама Маши протягивает мне ее трудовую книжку, совсем новую, в ней только две записи: о приеме на работу и увольнении «по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон». Ох уж эти обстоятельства….
После вынесения приговора убийца Яны Болтынюк Евгений Татаринцев и убийца Маши Нечетной Владислав Корабенков оказались в одном и том же ФКУ ИК-4 по Калужской области на строгом режиме.
Осенью прошлого года они покинули это исправительное учреждение, подписав контракт с ЧВК.
Последний пункт их дислокации, который смогли отследить, — Ростовская область, колония общего режима.
Недавно Анна Болтынюк получила документы, что убийца ее дочери жив, спустя полгода службы помилован и вернулся домой. «Документы подписывала региональная комиссия по помилованию. У них были все материалы по убийству, оно знали, кого выпускают на свободу, — про убийство Яны у нас в Калуге слышали абсолютно все. Я не знаю, кто входит в эту комиссию, что за люди. Сказали только, что там 11 человек, и если бы больше половины проголосовали против — его бы не освободили. А потом уже из области документы, на основании которых он вышел из колонии, отправили в Москву… Возможно, они думали, что такие, как Татаринцев, не возвращаются, — но он вернулся. Спустя полгода его разыскал следователь, который продолжает вести дело Яны. Насколько я знаю, Татаринцева допросили в качестве свидетеля. Мы все просто оторопели от этой новости».
Наталья Нечетных пока не может найти следы убийцы своей Маши.
Еще в 2019 году она подала заявление в Калужский областной суд, чтобы получать информацию о прибытии осужденных в места лишения свободы, их возможном перемещении из одного исправительного учреждения в другое, о выездах за пределы места, где они отбывают наказание. Это стандартное ходатайство, однако его оставили без рассмотрения на том основании, что оно было заявлено слишком поздно. Закон есть закон. У нас же, когда требуется, все делается по закону.
А теперь, как говорят юристы, и вовсе ничего нельзя изменить — известно только, что в колонии осужденного Владислава Корабенкова полгода как нет.
«Анна Болтынюк точно знает, что их Евгений Татаринцев на свободе. А я не знаю ровным счетом ничего. С октября прошлого года перестали поступать денежные выплаты из колонии, пусть смехотворные, но они все-таки шли, и это позволяло отследить, где он находится.
Вскоре стало известно, что якобы Владислав подписал контракт с вагнеровцами. Это очевидно, он же в той самой колонии сидел, что и Татаринцев, — оттуда многих забрали, в Интернете опубликовали видео из Медыни, как происходила агитация. Из Мордовии от второго подельника отчисления пусть маленькие, но приходят. А от этого уже полгода ничего. И я не знаю, что это означает — освободили ли его после окончания контракта, как Татаринцева, или он умер. Это может означать все, что угодно».
На все запросы о местонахождении убийцы ее Маши Наталье возвращаются одни отписки. Ей никто ничего не обязан говорить. Ее права никак не защищены. Права убийцы ее дочери защищены полностью и абсолютно. Они словно поменялись местами. Тот, кто убивал, и кого убивали.
Правая и виноватый. Пострадавшая и обвиняемый. Наталья не имеет права знать, где преступник и что с ним. Даже если он погиб, ее не обязаны уведомить об этом. Особенно если жив.
Единственные, кто попытался помочь Наталье, — судебные приставы, которые отслеживают денежные отчисления у осужденных. Те писали в Ростов, куда Корабенкова перевели после Медыни, но ответа нет. Из Пенсионного фонда тоже никакой информации, обращались в том числе и в ЧВК, чтобы выяснить, делаются ли отчисления согласно приговору суда, но и оттуда никто не ответил. «Мало того, по законодательству вообще непонятно, должен ли Корабенков мне что-то еще или ему, при подписании помилования, тоже списали абсолютно все долги!»
С недавних пор родные жертв преступлений лишены возможности спрашивать о судьбе отпущенных на свободу преступников или влиять на процесс помилования, они — никто без права голоса. «Согласование вопроса помилования осужденных с родственниками и иными лицами не предусмотрено», — официально сообщили Анне Болтынюк из Управления исполнения приговоров и специального учета ФСИН России.
«Это не уголовный срок им списали. Это списали наших измученных убитых девочек, как будто бы их никогда не существовало», — восклицает Наталья Нечетных.
«За что? Почему чужим людям позволили прощать убийство моего ребенка? Пусть прощают убийства своих детей. Почему кто-то прощает финансовые обязательства преступникам, которые должны лично мне? Пусть прощают свои долги. Почему никто не спрашивает об меня — хочу я этого или нет, чтобы их помиловали?» — кричит в пустоту Наталья Нечетных.
Она просит восстановить ее право узнавать обо всех перемещениях лиц, осужденных за убийство ее дочери Марии. Она боится, что о том, что Татаринцев тоже вернулся, она узнает из выпуска криминальных новостей.
Вместо эпилога
«Я, мать зверски изнасилованной, убитой и сожженной в 2014 году 18-летней Яны Болтынюк. Это дело имело широкий резонанс, было на контроле у президента, у главы МВД, СК и у Генерального прокурора», — этими словами начинается обращение Анны к правозащитникам с просьбой объяснить происходящее. А уже на его основе мы послали запросы в Генеральную прокуратуру.
Мы спросили, что случилось, как случилось, что Татаринцева, вопреки закону, сначала перевели из колонии строгого режима на общий? Как случилось, что затем его, якобы имеющего туберкулез и прооперированного по этому поводу, осужденного за изнасилование, убийство с особой жестокостью группой лиц, отправили в зону СВО? Не произошло ли подобное с целью скрыть привлечение к ответственности еще ряда лиц, которые до сих пор не задержаны благодаря показаниям Татаринцева (он их покрывает, всю вину взял на себя и брата)?
Убийца не просто на свободе. Он ходит где-то рядом с матерью убитой девушки, с него сняты все судимости, не выполняются исковые требования. Только представьте: преступник ведет разгульный образ жизни на глазах у женщины, дочь которой убил. Мать считает подобное не просто кощунственным, это нарушает ее конституционное право на справедливость, торжество закона и правосудия. Никакая, даже самая благая цель не может являться оправданием того, чтобы растаптывать чувства людей, потерявших самое дорогое, что у них было.
Ответов из Генпрокуратуры мы так и не получили. Как, впрочем, и из других инстанций.
